Евгений Лакинский
Беседы с дідом Панасом.
(Подражая Карлосу Кастанеде)
Летом 1992 года я, будучи студентом Винницкого медицинского института,
путешествовал по Одесской области, собирая редкостные болезни, которыми издавна
страдали местные жители. Однажды на автобусной остановке в городке Саврань мой
друг и проводник Петро Перебендя указал мне на старика, сидевшего на скамейке (жители
тех мест часто садятся на различные предметы, ожидая автобуса; они называют это
занятие: "відпочити"). Друг сказал мне, что этот старик обладает каким-то
древним знанием и может немало рассказать мне о
перваче. Он представил меня
старику, но тот остался сидеть без движения, не обращая внимания ни на меня, ни
на Петра, ни на подъехавший автобус. Лет ему было под 70, но я сразу обратил
внимание на его опухшее лицо и красноватый нос. Мы с другом сели в автобус и
уехали, а старик так и остался сидеть на остановке.
После этого события я не мог уже успокоиться и всячески старался встретиться с
этим человеком. Наконец, мне удалось. Звали его "дід Панас", что в переводе с
украинского означает что-то вроде: "престарелый человек, носящий имя Панас".
Говорят, что в молодости дід Панас выступал по украинскому телевидению,
рассказывая детям сказки на ночь, но после ушел оттуда дабы посвятить себя, как
он говорил, более важному делу. Познакомившись с ним поближе, я стал упрашивать
его рассказать мне о перваче. Он долго отказывался, я настаивал. Так мы и
общались. За это время я узнал от него много интересного. Так, учителем
діда
Панаса был "розбишака" ("розбишака", в переводе с украинского, - бесшабашный
человек, не всегда контролирующий свои действия, храбрец). Приведу один случай,
свидетелем которого я был. Однажды ночью мы ехали на мотоциклах из одного села в
другое. Дорога шла мимо свинофермы. Внезапно, оттуда раздались громкие
нечленораздельные звуки, переходящие иногда в нестройное пение.
- Это воет свинья! - сказал один из моих попутчиков.
- Слишком громко для свиньи! - возразил один из моих попутчиков, - Это, наверное,
розбишака!
И они быстро заговорили по-украински, то и дело повторяя слово "розбишака".
После этого я стал потихоньку расспрашивать окрестных крестьян о странном
явлении. Вот наши диалоги с...
...Сергеем Наумко, 19 лет:
- Как ты думаешь, что это было?
- Наверное, свинья, наевшаяся несвежей пищи.
- А не думаешь ли ты, что это мог быть розбишака?
Парень покрутил пальцем у виска (жест, означающий легкое пренебрежение к словам
собеседника) и удалился.
...Галиной Степановной, 45 лет:
- Как Вы думаете, что это было?
- Та хто ж його зна!
(Разве может хоть один человек на Земле ответить на этот
вопрос? - укр.)
- Ну, а если подумать?
- Тот голос, что вы слышали, не ругался?
- Не помню. А какое это имеет значение?
- Если он ругался, то это не свинья.
- А кто же это? - притворился я непонимающим.
- Тогда это мужчина или женщина.
Я спросил, не называют ли таких
розбишаками и она сказала, что иногда именно
так и называют.
...дідом Антоном, 72 года:
- Нет, это была всего лишь свинья.
- А не розбишака ли?
- Та ти що, сказився! (Ну и глуп же ты, приятель! - укр.) Та их давно
уже всех переловили! Еще при комуняках! Последнего задержали в 1962 году.
Он побил множество мужчин и женщин и однажды люди окружили его хату, связали
розбишаку и отдали в
милицию (милиция - местное название полицейского
комиссариата).
Как видите, дорогой читатель, мнения разошлись. Сам же
дід Панас хранил молчание.
Сколько не пытался я расспрашивать его о
перваче, он отказывался меня учить. Я
совсем уж было собрался уезжать в Винницу, когда он спросил:
- А навіщо тобі це? (Зачем тебе это? - укр.)
- То есть? - не понял я.
- Зачем такому молодому человеку учиться о
перваче?
- Ну, просто чтоб знать, - ляпнул я.
- Нет, это не достаточная причина. Я не буду тебя учить.
Я снова стал его уговаривать, и он смилостивился.
- Хорошо, - сказал он, - я буду учить тебя о
перваче.
Он отвел меня на сеновал, расположенный около его
хаты (дома).
- Прежде всего, ты должен научиться находить свое место, чтобы тебе было где
высыпаться после занятий.
Я спросил, разве не все места на этом сеновале одинаковы? Но он страшно
рассердился, и объяснил что здесь существует только одно место, которое мне по
настоящему подходит, но какое именно - он не скажет, и я должен найти его сам.
Затем дід Панас ушел спать, а я подогнул под себя ноги и принялся кататься по
сеновалу, пока не почувствовал, как что-то укололо меня. Решив, что это и есть
мое место, я лег на него всем телом. Закололо сильнее, но я сжал зубы, терпя
боль. Тут пришел
дід Панас. Увидев мои старания, он улыбнулся.
- Та що ж ти робиш! (О, что совершаешь ты?! - укр.) - сказал он мне. -
Та это ж
будяк! (будяк - вид дикорастущего чертополоха, весьма распространенный в тех
местах).
Проследив за направлением его взгляда, я заметил, что действительно лежу в
зарослях будяка. Это, по видимому, и вызвало многочисленные уколы.
Дід Панас внимательно оглядел меня и, приказав искать снова, ушел спать.
Я продолжил поиски, выбрал место, где сено было помягче и уснул.
Меня разбудил
дід Панас. Он сказал, что я правильно выбрал место и теперь он
может начать учить меня главному.
Ровно в 8 вечера я пришел к полуразрушенному строению, которое в украинских
селах обычно называют "клуб". Здесь уже собралось несколько молодых сельчан.
Затем пришел
дід Панас и забрались в стоявший поблизости трактор. Дід Панас
объяснил, что мы едем к его приятелю, у которого этого первача видимо-невидимо.
Мы остановились у небольшого деревенского дома, стоявшего поодаль от остальных.
Хозяева радушно встретили нас, усадили за стол и принялись угощать пивом и
варениками (кусками картофеля, сваренными в тесте).
Дід Панас объяснил, что это
лишь подготовка к принятию
первача. Затем принесли большой ковш. Мы по очереди
отхлебнули из него. Жидкость была очень крепкой и невероятно жгучей. Когда ковш
прошел по рукам в четвертый раз, я почувствовал себя прозрачным. Тут появилась
собака и залаяла. Я хотел заговорить с ней, но она принялась убегать, поминутно
раздваиваясь и растраиваясь. Вскоре от меня убегала уже целая стая прозрачных
собак и я с трудом отличал их от окружающей местности. Потом был огромный столб
воды, вылитый из ведра, а собаки стали носиться вокруг дома. Всю ночь я гонялся
за ними, но почему-то проваливался в разные ямы с пахучей жижей. Наутро
дід
Панас сказал:
- Ты выдержал испытание, пошли учиться дальше!
Так я продолжил учиться о
перваче... Но это уже - тема следующих двадцати книг.
© Євген Лакінський (Eugene Lakinsky)