Евгений Лакинский, Павел Кривопляс

ВОССТАВШИЕ В ТАТАРБУНАРАХ

(Сюрреалистическая повесть)

ОБЩАЯ ТАТАРБУНАРСКАЯ ТЕОРИЯ (ОТТ)

Пояснение

Идея Татарбунар

Каждое более или менее разумное существо в той или иной степени живет в мире своих представлений, взглядов, убеждений, концепций, иллюзий, воспоминаний, умозаключений и идей. Совокупность всего вышеперечисленного назовем татарбунаторами. Таким образом, мир реальный воспринимается нами не непосредственно, а как бы через призму татарбунаторов. Реальность, искажаемая таким образом, носит название: “Татарбунары”.

Единство и множественность Татарбунар.

Совокупность Татарбунар всех или части индивидов нашей Вселенной также является Татарбунарами. Таким образом, Татарбунары единственны и множественны одновременно.

В Татарбунарах возможно все

То, что возможно в одних Татарбунарах, возможно и в других. Но, далеко не всегда.

В каждых из индивидуальных или групповых Татарбунар может оказаться возможным все, в том числе – и невозможность существования какого-либо события, явления или существа.

Заключение

Здесь были приведены основные положения и канонические постулаты Общей Татарбунарской Теории. В рамках ОТТ можно формировать Частные Татарбунарские Теории (ЧТТ). Согласно ПТА, отдельные ЧТТ могут противоречить как ОТТ, так и друг другу…

Выйдя из звездолета, ставшего, как вы помните, моим убежищем на четверо суток, я, первым делом отправился на поиски воды. Поиски успехом не увенчались – вода была в киосках и только за деньги, которых у меня не осталось. Внезапно я увидел человека, несущегося ко мне со всех ног. Я пробовал бежать, но это мне плохо удалось, я споткнулся и упал под забор, где меня и нашел незнакомец.

- Здравствуйте! – представился подбежавший. – Я председатель татарбунарского филиала просветительского общества “Знание”. Поскольку вы, судя по всему, являетесь гостем нашей планеты, мой долг вас просветить. Меня зовут Константин Антонщук. Пройдемте в нашу приемную.

Приемная общества находилась почему-то на кухне. Хозяин заботливо угостил меня пивом.

- Спрашивайте все, что бы вы хотели знать о нашем мире, - предложил он.

- Прежде всего, откуда такое необычайное название? - спросил я, чтобы что-то спросить.

В окно влетела стрела. Антонщук вскочил с табурета, разливая пиво по стаканам.

- Дед Морозы идут! – выкрикнул он, побледнев, - Спасайся кто может!

Мы бросились бежать. Мимоходом я заметил нескольких людей с длинными белыми бородами. Одеты они были в красные шапки, тулупы и валенки. Дед Морозы громко переговаривались, однако преследовать нас не решились. Тем временем Антонщук уже исчез за поворотом и я остался один посреди чужого, незнакомого и враждебного мира...

Одиноко бродил я, не разбирая дороги, до тех пор, пока не оказался на одной огромной улице. Я огляделся и результаты не утешили: улица казалась бесконечной. И безначальной. Поразмыслив, я решил побрести по ней в неизвестном направлении, то есть – куда глаза глядят. Между тем стемнело и глаза глядеть перестали. Я принялся искать случайных прохожих, чтобы разыскать дорогу. Это удавалось плохо. Прохожие попадались, но тут же исчезали, проваливаясь сквозь землю – улица так и кишела открытыми люками. Фонари не горели. Лишь в одном крошечном окошке был виден огонек, но от этого на душе стало еще тоскливее. Подумав, я затянул:

“На темный ряд домов – татарбунарский свет в окне

Пабам-пабам-пабам…

Татарский звук шагов звенит в Бунарской тишине…”

Несколько голосов подхватили песню. Особенно старались голоса, доносившиеся из люков. На пение слетались ночные милицейские патрули, но, спотыкаясь, падали в люки и голоса певцов замолкали. Наконец, в темноте действительно зазвучал стук истинно татарбунарских шагов и я заметил прохожего.

- Скажите, я правильно иду? – поинтересовался я.

- Безусловно.

- Я так выйду к вокзалу? – я решил поскорее попасть на космовокзал и навсегда покинуть Татарбунары.

- Вы знаете, эта улица далеко не всегда выходит к вокзалу, - задумчиво ответил незнакомец.

- Значит, я иду неверно?

- Нет, почему же? Я ведь не сказал, что она никогда не выходит к вокзалу. Я сказал: “далеко не всегда”

- Значит, я иду не в ту сторону, - радостно догадался я.

- Это не имеет значения. Вы можете идти в одну или в другую сторону, в третью или в четвертую, можете даже стоять на месте, но из этого вовсе не следует, что вы куда-нибудь выйдете или не выйдете.

Видя мой недоуменный взгляд, незнакомец сжалился:

- Видите ли… Здесь, в Татарбунарах, все обстоит несколько иначе, чем в других частях Галактики. Особенно – на этой улице. Но не угодно ли вам промочить глотку?

Кабачок “Вражда”, куда мы заглянули был полон разнообразного народа. Были здесь и Дед Морозы с длинными белыми бородами, и рыцари с лазерными мечами, чем-то напоминающие джедаев. Кое где виднелись даже ермолки, заботливо одетые на чьи-то головы. Мы подошли к стойке.

- Две кружки пива “Старий Днiпро”, скомандовал незнакомец и бармен засуетился.

- В Татарбунарах, - наставительно продолжал собеседник, обращаясь ко мне, - правдой является лишь то, во что ты веришь в данный момент. Есть тут у нас один атеист – так он вообще ни в кого не верит, кроме себя самого. Живет в пещере, в полном одиночестве, и никогда никого не видит. Зато сколько доблестных рыцарей сломало ноги, споткнувшись об него в темноте.

- Простите, - сказал я, осушая бокал и заказав новый, - но здесь явное противоречие. Ведь если он не видит и не чувствует вас, то и вы не должны видеть и чувствовать его.

- Никакого противоречия! Мы-то в него верим… Кстати, меня зовут Боцман Сна и я живу на другом конце Долины Забвения, которая, вообще-то, бесконечна. С тех пор, как 4 юные ведьмочки сожгли мои плавки на костре, я брожу повсюду, разыскивая новые…

Только тут я заприметил, что Боцман абсолютно гол. Его монотонный треп порядком поднадоел, и я решил побеседовать с кем-нибудь еще.

- Простите, вы Татарин или Бунарин? - спросил я у кабатчика.

Все в баре замолчали. Кабатчик сперва покраснел, потом позеленел, потом и вовсе ушел из-за стойки.

- Но…

- Никаких но! Вот уже много столетий на нашей планете нет ни Татар ни Бунар – они слились в единый Татарбунарский Народ и вместе устанавливают и укрепляют Татарбунарское Иго. Кабатчик вам не простит…

- Я пойду и извинюсь…

- Поздно! Вы не знаете, с кем связались. Ведь хозяин таверны дружит с Черными Стоматологами.

- Черными Стоматологами?

- Да. Вот уже сто лет, как они подняли мятеж. От деревни к деревне скачут они на быстрых велосипедах “Салют”, сея пломбы и разгром. Своими страшными портативными бормашинами они истязают народ, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей… И с минуты на минуту их вызовут сюда.

Я весело рассмеялся:

- Если все, что вы рассказывали о Татарбунарах истинно, то бояться мне нечего. Ведь я не верю в стоматологов на велосипедах!

Боцман грустно улыбнулся.

- Не все так просто, друг мой. Вы ведь верите в существование обычных стоматологов?

- Верю, - признался я.

- А в существование велосипедов “Салют”?

- Безусловно.

- Так что же мешает вам совместить эти понятия? – и не дождавшись ответа, Боцман растаял в воздухе.

Я выскочил на улицу, но было поздно – раздалось шуршание велосипедных шин и я увидел первого Стоматолога.

Внезапно атака прекратилась. Вперед выехал Стоматолог на белом велосипеде – видимо, главарь. Лицо его было скрыто черной марлей. Стоматолог трижды взмахнул бормашиной. Ясно! Меня вызывают на поединок. Стоматологи подкатили мне новенький ретивый велосипед и вручили бормашину. Я стал готовиться к бою.

С громким свистом и гиканьем неслись мы на встречу друг другу. Мгновение, и мы уже скрестили ревущие бормашины. Я чувствовал на себе дыхание соперника, слышал азартные выкрики зрителей. Бор предводителя впился мне в ладонь, но я успел парировать следующий удар и нанести ответ. Неприятель схватился за зуб. Но в следующее мгновение он повел и выбил бормашину из моих слабеющих рук. Я был обречен. Бор ревел. Еще мгновение, и враг навеки разрушит мой кислотный и щелочной баланс! Но что это? В руках моих документ. Это – повестка из военкомата, уже год лежавшая в моем кармане. Инстинктивно выхватив, я протянул ее атаману Стоматологов. Тот прочитал ее и без чувств свалился наземь. Падая, Стоматолог потерял свою повязку и шапочку. Я склонился над врагом… Тысяча татарбунарских чертей! Да это же девушка!

Она пришла в себя…

- Ты победил, - сказала руководительница Стоматологов. – И, следовательно, свободен. Я – Виктория, медсестра великого Паулюса. С тех пор, как мой медбрат отправился странствовать, я одна возглавляю Мятеж и управляю всеми Стоматологами Татарбунар. Ты первый человек, сразивший меня в честном поединке и теперь я твой друг. Если тебе понадобится моя помощь, свистни трижды, подражая бормашине, и я поставлю твоим врагам столько пломб, сколько будет нужно.

- Спасибо, Вика.

- У меня тоже есть к тебе небольшая просьба. Если в скитаниях своих ты встретишь моего медбрата Паулюса, передай ему привет.

- С удовольствием… А где сейчас твой медбрат, о прекраснейшая из Стоматологов.

- Он отправился на далекий татарбунарский остров Саарема, где был торжественно посвящен в рыцари-джедаи… Как зовут тебя, о храбрый чужестранец?

- Андрей.

- Прощай, наш добрый меддруг Андрей. Не забывай о Стоматологах…

И Виктория поцеловала меня в щеку. Губы ее пахли диролом и блендамедом…

- О друг мой, не направить ли нам стопы наши к магическому строению именуемому высокоученым словом: “Столовая” дабы вкусить даров ее, насытив, таким образом, часть тела, именуемую людьми не менее высокоученным словом: “Желудок”? Ибо!

- Но друг мой, столь ли мудр предложенный тобою поступок, чтобы мы следовали нашему пути таким образом и посетили магическое место, названное тобою, о друг мой, мудрейшим словом: “Столовая”? Ибо!

- Он мудр, ибо всякое существо, имеющее плоть, должно насыщать ее посредством магической субстанции именуемой высокоученным словом: “Пища”. Ибо!

- А имеем ли мы плоть? – спросил второй философ, и оба они рассмеялись.

- Ибо! – одновременно сказали они, многозначительно подняв к небу указательные пальцы.

- Извините пожалуйста, - вставил я, воспользовавшись паузой, - вы не подскажете, как пройти к космическому вокзалу?

Философы устремили на меня свои взоры.

- Мы понимаем твое стремление, о друг наш, ибо для того и дадены людям ноги, чтобы куда-нибудь проходить, ибо так заведено, что…

- И все-таки! – не унимался я.

- Ты нетерпелив, о друг наш. Что ж, раз уж ты и впрямь хочешь достигнуть сооружения, именуемого высокоученным словом: “Вокзал”, тебе следует знать прежде, где ты находишься. Ибо!

- И где же я нахожусь, о друзья мои?

- Ты находишься в Волшебной Роще, на самом краю Долины Забвения!

- Долина Забвения? – переспросил я.

- Да! Это место, где исчезают границы реальности и здравого смысла, где все возможно и невозможно одновременно, где могут встретиться любые существа и несущества. Ибо!

- Но друзья мои! – удивился я. – Разве то же самое нельзя сказать обо всех Татарбунарах вцелом? Ибо!

- Ты догадлив, о друг мой, - ответил первый философ, - Все Татарбунары таковы. Но великая Долина Забвения – это, по сути своей, своего рода сверх-сверх-Татарбынары, именуемые также Гипертатарбунары или На-Мем-Глан, что означает: “Беспамятное пространство”. Ибо!

- Мне отвратительно слово: “На-Мем-Глан”, - возмутился второй. – Твой же вопрос, о странник, свидетельствует о полной некомпетентности в татарбунарских вопросах. Ибо в Татарбунарах нету понятия: “Нельзя”, равно как и понятия: “Можно”. Здесь все нельзя и все можно.

- Тысяча татарбунарских чертей! – вскипел я. – Скажите мне, наконец, как покинуть эту проклятую планету. Ибо!

- Нет ничего проще, о друг наш. Надо лишь достигнуть сооружения, именуемого высокоученным словом…

Я повернулся и зашагал прочь.

- Пройди к поселению, именуемому “Чай-Ка”, что означает: “Желаю Зла”, - крикнул мне вслед первый философ.

- Поднимешься по лестнице на 2-й этаж, - крикнул мне вслед второй философ, - там сядешь на электричку!

- Спасибо, - ответил я, - Ибо!

Передо мной был крутой обрыв, по склону которого бежала полуразрушенная лестница. “Второй этаж”, - повторял я совет философов. Однако этажей оказалось много. Я блуждал меж ними, поминутно упираясь в глинистые стены обрыва. Выйдя на одном, я увидел бескрайнее чесночное поле, озаренное лучами восходящего солнца. По полю шла девушка, собирая чеснок и укладывая его в золотую авоську.

- Извините пожалуйста, как пройти к электричке? Ибо! - поинтересовался я.

- Вы перепутали этаж, - отозвалась девушка. – Вам нужно на второй, а это – третий.

Она была прекрасна.

- Как Ваше имя, таинственная незнакомка, - спросил я.

- Зовите меня Алиса…

Глаза наши встретились, и мы смутились…

- А Вы работаете здесь? – неловко выговорил я.

- Да… Я…

Но я так и не узнал, что она хотела сказать. Чудовищный вихрь всколыхнул поле, вырывая с корнями чеснок. Я зажмурился, а когда вновь открыл глаза, Алисы уже не было рядом. Солнце садилось, озаряя последними лучами помрачневшую плантацию.

- Боишься? – раздался голос, - Пойдем лучше выпьем…

Я обернулся. Передо мной стоял Антонщук с початой бутылкой водки “Одесса” в руках.

- Что это было? Где Алиса?

- Как, ты не знаешь?! Ее похитил Призрак Съеденной Дыни. Он частенько появляется в этих местах. Ну, доставай стаканы…

- Я разыщу ее, обязательно разыщу! – крикнул я заходящему солнцу.

- Это будет непросто, - предупредил Антонщук, растворяясь в воздухе.

Я спустился на второй этаж. Ехать на вокзал расхотелось. Я должен был найти Алису…

В Татарбунарах время течет медленно. Больше двух часов провел я в электричке, прежде чем вышел на абсолютно непримечательной станции. Чутье подсказывало, что поиски следует начинать здесь. Я спрыгнул на перрон и тут же ощутил головную боль, причину которой понять не мог – вечер был тих и чуден, из темноты доносилась приятная музыка. Я пошел на звук. Тусклый станционный фонарь освещал старое пианино, на котором печально играл незнакомый человек. Рядом стояла початая бутылка водки. С другой стороны, облокотившись на пианино, толпились три девушки и весело подпевали невеселой песне музыканта. Тот оглядел меня с ног до головы, глотнул еще водки и затянул:

Внезапно боль утихла: я нащупал ручку двери.

- Уходишь? – спросил музыкант с искусственным весельем в голосе.

- Уходишь? – равнодушно повторили за ним девушки певуньи.

- Я должен искать Алису… – оправдался я.

- Слушай, Андрей! – сказал музыкант. – Уже все Татарбунары знают, кого ты ищешь и зачем. Но это безнадежно. Лучше подождать.

- Чего же ты ждешь, музыкант?

- Заратустру. Он обещал сегодня прийти сюда.

- А если его не будет?

- Такого не может быть. Всякие Татарбунары непременно содержат в себе своего особого Заратустру. Кроме того, я звонил ему.

- И?

- Родные сказали, что он придет обязательно.

- А если все-таки не придет?

- Все равно буду ждать. Должен же хоть кто-нибудь сюда прийти…

И он вновь ударил по клавишам:

- Как мне найти Алису? – спросил я у кого-то, отойдя на несколько километров от заколдованной станции.

- Это сложный вопрос, - ответил невидимый собеседник, - И он подразумевает сложный ответ. Ибо!

Я отпрыгнул в сторону, узнав голос второго философа из Долины Забвения. “Будь прокляты Татарбунары, - шептал я, - Куда не пойдешь, всегда выходишь к одному и тому же: или треп, или полупустая бутылка водки. А чаще – и то и то. Тысяча татарбунарских чертей!”

Погруженный в подобные мысли, я задремал, положив голову на старый пень.

Проснулся я от того, что кто-то деловито привязывал меня к столбу. Не сразу открыв глаза, я поразился: меня действительно привязывали к столбу. Делали это люди странного вида. Одеты они были в черные хасидские одежды, из-под черных шляп струились длинные светло-русые пейсы. Небесно-голубые глаза пленителей внимательно разглядывали меня. Привязав окончательно, татарбунарцы расселись на земле, образовав полукруг, в центре которого оказался мой столб. Пришел раввин, также оказавшийся голубоглазым блондином.

- Добро пожаловать в Центральный Район! – гостеприимно сказал он. – Чувствуй себя как дома…

- Мы – Иудеи Центрального Района! – гордо сказали хозяева

- Иудеи? – изумился я. - Простите мое замешательство, но вы, в некотором роде, не совсем похожи на евреев. Внешне, я имею ввиду…

- А мы и не являемся евреями. Мы – Иудеи Центрального Района.

- Но разве…

- Нет, это не одно и то же, - сказал голубоглазый раввин. - По крайней мере – у нас. Предвидя твои вопросы, расскажу тебе все по порядку. Кстати, меня зовут Ло.

- Андрей, - представился я.

Ло достал из дипломата две бутылки пива и откупорил. Одну взял себе, а другую по мановению его руки стали вливать мне в горло. Пока я боролся за жизнь, стараясь не захлебнуться, Ло продолжал:

- Знай же, Андрей, что с древнейших татарбунарских времен здесь, в Центральном Районе Татарбунар, жило племя Антисемитов Центрального Района. Все было хорошо, но однажды в наш район забрел знаменитый Иоффе с Острова Саарема. Влекомые гордыней, наши предки хотели устроить на него погром, но Иоффе скрылся, обещав отомстить. Ночью, когда все Антисемиты спали, он подкрался к нашему лагерю, вооружился ножницами и обратил всех нас в Иудеев, после чего скрылся. С тех пор мы – Иудеи Центрального Района!

- Все это очень здорово, - пробулькал я, давясь насильственно влитым в мой организм пивом, но зачем вы привязали меня к столбу?

- Таков наш обычай, - пояснил мне Ло. - Вот уже множество лет мы встречаем каждого путника, попадающего в Центральный Район, и делаем из него Иудея.

В руках раввина блеснули портняжные ножницы…

- Но я не хочу быть иудеем! – запротестовал я.

- Это не беда. Мы тоже сперва не хотели…

- Но я не могу так!

- Почему? – искренне удивились жители Центрального Района.

- Дело в том, что… - быстро заговорил я, оттягивая время. – Я еще не готов к столь важному обряду. Видите ли, иудаизм – очень глубокое и мудрое учение и я просто не имею право принять его, не постигнув сперва его основ…

- А причем здесь иудаизм? – оборвал меня Ло.

- Как это? – удивился я.

Все вокруг рассмеялись.

- Понимаешь, мы ведь Татарбунарские Иудеи, - смеясь пояснил мне Ло, - А Татарбунарским Иудеям вовсе не обязательно во что-то верить или что-то исповедовать. Для нас главное обрезание сделать да пейсы отрастить…

- Значит, внешняя форма для вас важнее внутреннего содержания? – пытался я затеять философский спор.

- Нам нет дела ни до форм, ни до содержаний, - рассердился Ло. – У нас все проще: обрезан – Иудей, не обрезан – сделаем. На то мы и татарбунарцы Центрального Района. Нам, знаешь ли, все равно, Иудеями быть или Антисемитами. Но раз уж мы Иудеями стали – держись: не умеешь – научим, не хочешь – заставим.

Его доброе лицо исказила гримаса ненависти.

В этот момент мимо пронесся всадник на сером в яблоках велосипеде “Салют”.

- Привет, Ло! Привет, Иудеи! Привет, чужестранец, держись! – выкрикнул он, скрываясь вдали.

- Это тоже Иудей Центрального Района? – поинтересовался я.

- Нет, - задумчиво ответил Ло, опустошая 10-ю за это время бутылку пива, - Это мой друг Ку-Ли-Ко. Он опять едет сражаться с коварными Му… Но не будем отвлекаться.

Он подходил все ближе и на ножницах его стали видны следы запекшейся крови – я был не первым путником, забредшим в Центральный Район.

Подойдя почти вплотную, Ло клацнул ножницами и… О чудо! Ножницы заело.

- О горе нам, - заплакал он. – Клянусь Снежаной Татарбунарской, это дурной знак. Теперь нам придется отложить обряд посвящения на следующее утро…

Я тихо обрадовался.

На Татарбунары спускалась ночь. Засыпал Центральный Район. Охранять мой столб поставили двух Иудеев младых лет. Было жарко, и они поснимали ермолки, обнажая забинтованные головы.

- Почему вы перевязаны? – удивился я.

Иудеи вздохнули

- Это лучшее средство от ран, - сказал один.

- Да, - подтвердил второй. – Походишь весь день перевязанный – и к следующей ночи уже здоров.

- А почему к ночи?

- Ночью мы устраиваем погром. Так уж заведено…

- На кого же вы устраиваете погром?

- На самих себя.

Удивленный блеск моих глаз молча требовал пояснений.

- Мы ведь – Татарбунарские Антесимиты! – гордо пояснил первый юнец. – Значит, должны устраивать погромы против Татарбунарских Иудеев…

- Но ведь вы и есть Татарбунарские Иудеи? – уточнил я.

- В этом-то и вся суть, - грустно произнес второй. – Теперь нам приходится устраивать погромы против самих себя.

- Но каким образом?

- С наступлением темноты каждый Иудей Центрального Района обязан бить себя по голове.

Мне стало жутко. На мгновение я представил себе всю чудовищность жизни этого народа, старательно загнавшего себя в угол противоречивыми правилами собственного сочинения. Каждую ночь люди калечат себя своими же руками, искренне считая это долгом и насильно втягивая в проклятую игру все новых участников.

Решение назрело мгновенно.

- Ведите меня к своим вождям! –приказал я сторожившим меня татарбунарцам.

Мы застали Ло за бутылкой абрикосовой водки. Он пил ее большими глотками. Запивая родниковой водой и закусывая шоколадом (впоследствии я узнал, что так проводят досуг многие татарбунарцы). Рядом сидело еще несколько руководителей рангом пониже. В руках у каждого было по куску водопроводной трубы и по пакету бинтов – очевидные приготовления к ночному самопогрому.

- О мудрые вожди Иудеев Центрального Района! – сказал я, подходя к их костру. – Позвольте мне, чужестранцу молвить слово!

- Сначала выпей, - ответил Ло, протягивая мне пластмассовый стаканчик с алкоголем. – Так… А теперь говори…

- Я пришел чтобы спасти вас и народ ваш.

- Как можешь ты спасти народ наш? – удивились Иудеи.

- Я могу. Но ответьте прежде на мои вопросы. Зачем вы еженочно бьете себя по голове?

- Потому, что мы Антисемиты.

- Но как же вы можете быть Антисемитами, если вы Иудеи?

- Слушай, не морочь нам голову. До погрома времени мало, опять отдохнуть не успеем…

- И все-таки?

Вожди нехотя задумались, но я не дал им этого сделать:

- Никто! – произнес я голосом пророка. – Никто во всей Галактике, и даже – в Великих Татарбунарах не может быть Иудеем и Антисемитом одновременно! Это говорю вам я, Андрей Ильченко. И да покарает Снежана Татарбунарская всякого, кто поступит иначе!

С суеверным ужасом слушали меня вожди.

- Созовите всех Иудеев Центрального Района сюда, немедля! – и, видя, что они колеблются, прибавил: - А не то падет на вас мое проклятие!

Через пять минут Иудеи всего Центрального Района собрались у костра старейшин, и я сказал им:

- Слушайте сюда, о народ Иудейский Центрального Района! Слушайте и повинуйтесь! Вы более не являетесь Антисемитами, ибо я снял с вас это проклятие!

Ропот удивленного одобрения пробежал по толпе.

- Слушайте сюда, Иудеи Татарбунарские! – продолжал я. – Я отменяю сегодняшний погром! Пусть каждый прячет свои трубы, кастеты и бинты и смело отправляется спать. Кто поступит так, не испытает никакой головной боли. Но горе тому, кто ослушается, ибо голова его будет болеть и кровоточить вплоть до следующего татарбунарского вечера, а то и дольше! А теперь, идите спать и да прибудет с вами Татарбунарское Восстание!

- Слушай, Ло, - спросил я главу Центрального Района, когда посторонние разошлись, - Зачем вы делаете Иудеями всех, приходящих в ваш район? Только честно.

- Честно? – переспросил Ло, глотая пиво. – Мы их боимся.

- Почему?

- Вдруг они устроят на нас погром? Они ведь совсем не Иудеи…

- Но ведь вас много, вы молоды и сильны!

- Не столь сильны, как тебе кажется, - возразил Ло. – Ведь силы наши подорваны регулярными самопогромами…

- Теперь все будет иначе. Обещаю…

Утром впервые за много столетий Иудеи Центрального Района проснулись с непобитыми головами.

- Ты – великий колдун! – в один голос восхваляли меня они. – Может быть ты психолог?

- Нет, скорее он – Татарбунарский Экстрасенс, - шептались женщины.

- Тихо, - прервал прения Ло. – Предлагаю назначить Андрея Прокуратором.

- Единогласно! – отозвались все.

- Что-что? – забеспокоился я, опасаясь новых сюрпризов.

- Давным-давно, посреди нашего Центрального Района Татарбунар кто-то выстроил Прокуратуру. Этот старинный замок много веков был необитаем. И вот теперь мы дарим его тебе. Отныне ты – Прокуратор Иудеев Центрального Района!

- А что я должен делать?

- Что хочешь. Живи, где вздумается, поступай, как знаешь, но знай, что отныне ты – Верховный Правитель Центрального Района и всякий Иудей будет слушаться твоего совета…

- Спасибо за честь, добрые Иудеи, однако сейчас я вынужден покинуть вас. Ведь я ищу Алису…

- Удачи тебе, о Прокуратор! – закричали Иудеи центрального Района, махая мне вслед пальмовыми листами.

Покинув Центральный Район, я брел по пустыне, а вернее – по огромному пустырю, заросшему бурьяном.

- Долго ли еще ждать! – вскипел я однажды.

- Долго, - ответил голос.

Я обернулся и увидел Первого Философа из Долины Забвения, который терпеливо мастерил что-то посреди груды металлолома.

- Привет тебе, о друг мой, ибо… - начал я.

Он прервал меня:

- Будь другом, оставь этот высокопарный язык.

- Ты же сам научил меня ему.

- Извини, - огорчился он. – Вообще-то, я давно уже не изъясняюсь таким образом. Только когда общаюсь со Вторым Философом. Ведь я больше не верю в Долину Забвения…

- Во что же ты веришь теперь? И зачем все эти железяки?

- О, это дело всей моей жизни! Я строю Электростанцию в Кашино…

- Что это такое? - удивился я.

- Ах да, ты ведь не татарбунарец, Андрей… А это очень старая легенда. Знай же, что когда-то на севере Восточных Татарбунар стоял древний татарбунарский город Кашино. Каждую ночь в город приходил злой дракон по имени Ле-Нин и творил беды. Однажды жители Кашино решили защититься от него. Они собрали все железо, какое у них было, смастерили из него проволоку и натянули ее вокруг города, а затем построили Электростанцию, и пропустили через проволоку ток. Когда ночью Ле-Нин пришел, чтобы грабить город, его ударило током и чудовищу пришлось отступить. Так было спасено Кашино.

- Но как же ты можешь строить Электростанцию в Кашино, если здесь не Кашино? – спросил я и вдруг понял, что, по татарбунарским понятиям, сморозил глупость. Однако собеседник оказался терпелив.

- Каждая точка Татарбунар может стать Кашиным, если только захотеть этого. А в каждом Кашино есть свой Ле-Нин. Надо только разглядеть его.

- Но зачем? – вырвалось у меня. – Зачем обнаруживать Ле-Нина там, где его прежде не было?

Философ вздохнул:

- А что еще остается? Электростанция – смысл моей жизни. И если я не разыщу здесь Ле-Нина, и не спасусь от него, жизнь моя станет бессмысленной. И тогда мне придется навсегда покинуть мои Татарбунары.

- Скажи мне, кто такая Снежана Татарбунарская? – спросил я, чтобы отвлечь философа от грустных мыслей. Это мне удалось, ибо тот весело усмехнулся:

- А ты здорово сделал, что пригрозил ею жителям Центрального Района. Ведь там всем заправляет Ло, а он – друг Ку-Ли-Ко.

- Какая связь между Ку-Ли-Ко и Снежаной Татарбунарской?

- Видишь ли, о чужестранец. Снежана Татарбунарская, без сомнения, велика, прекрасна и могущественна, но вся суть в том, что из всех жителей нашей планеты видел ее пока один только Ку-Ли-Ко. Он-то и поведал об ней всему свету. Все поверили…

- А чем знаменит этот Ку-Ли-Ко? Я слышал, что он всю жизнь сражается с какими-то Му…

- Да, это его слабость.

- Об этом лучше спроси у самого Ку-Ли-Ко. Видишь того всадника на горизонте? Ну так это он. Он тебе все куда лучше расскажет…

Подойдя поближе, я поздоровался со всадником, которым действительно оказался Ку-Ли-Ко.

- А ты выглядишь лучше, чем в момент нашего знакомства, когда был привязан к столбу, - сказал он. – Ловко же ты освободился!

- А у тебя как дела?

Он указал на поляну, усыпанную брошенными свистками и резиновыми дубинками.

- Ты перебил столько Му? – испугался я его жестокости.

- Зачем перебил? Просто обратил в бегство. Я ведь добрый… - он самодовольно улыбнулся. – Это были лесные Му, то есть – средней опасности. Из тех, что грабят деревни.

- А еще какие бывают?

- Есть еще дорожные Му - эти избивают путников полосатыми жезлами. Бывают пограничные Му, транспортные Му. Но страшнее всего, конечно, О-Му. Эти идут на пролом и дерутся головами, крепкими, словно железобетон. Это единственные, пожалуй, с которыми я пока что не могу справиться…

- Откуда берутся Му? – спросил я.

- А все они из одних краев! Высоко в горах есть ужасная крепость Сор. В ней-то и обитают Му. Оттуда они совершают набеги на соседние села, поля, леса, дороги, города, где захватывают пленников, уводя их к себе в Сор.

- Это ужасно.

- Да, друг мой. Но не забывай, что я стою на страже, охраняя человечество от их произвола. Клянусь Снежаной Татарбунарской, ни одному Му не под силу вышибить меня из седла! – и он пришпорил свой верный велосипед “Салют”.

- Скажи мне, добрый Ку-Ли-Ко, где мне разыскать Алису? Ее похитил Призрак Съеденной Дыни…

- Призрак Съеденной Дыни?! Кто сказал тебе такую чушь?

- Антонщук…

- Антонщук?! – взревел Ку-Ли-Ко.

- Да, Константин Антонщук, председатель общества “Знание”…

- Ха-ха! – пророкотал богатырь. – Общества “Знание”?! Да знаешь ли ты, несчастный, что Антонщук – главный Электрик Татарбунар?! Он всегда заманивает к себе чужестранцев, обращает их потом в своих слуг и заставляет бродить по Татарбунарам, меняя перегоревшие лампочки. Только вмешательство Армии Дедов Морозов и спасло тебя от этой участи! Председатель… Да знаешь ли ты, что этот Электрик сотрудничает с коварными Му?!

- Но постой, - перебил я, пользуясь тем, что в Татарбунарах можно особенно не прислушиваться к словам собеседника. - Если Антонщук – Электрик, значит ли это что он – порождение Электростанции в Кашино, а следовательно – враг дракона по имени Ле-Нин?

Помни же мое пророчество! Придет день, и Три Друга Антонщука отравятся водкой “Одесса”, и будет с ними еще одна – Женщина, Которая Вообще Ничего Не Пила, то есть Женщина КВН-НП.

Так сказал Ку-Ли-Ко, и голос его был строг и зловещ.

- Хотя, вообще-то, такой день уже был, - добавил он более мягким тоном. Иначе и не было бы у нас Моря Дружбы…

- Тысяча татарбунарских чертей! – выкрикнул вдруг Ку-Ли-Ко. – Вижу отряд дорожных Му, сотрудников Мили!

- Кто такой Мили? – спросил я.

- Не время объяснять! Прощай, Прокуратор!

И он ускакал, стуча колесами велосипеда.

Я пошел дальше и достиг прекрасного ручья, пахнущего пивом “Оболонь”. Я отхлебнул и закусил росшими рядом чипсами.

Внезапно раздался шум приближающейся иномарки. Я успел заметить руку с мечом, высунувшуюся из окошка. Потом был удар и в глазах потемнело.

Очнулся я на переднем сидении машины. Кто-то перевязывал мне царапины.

- Извини, друг, - сказал незнакомец. – Клянусь Снежаной Татарбунарской, я не сразу понял, что ты – человек.

- Кем же я был по-твоему?

- Я принял тебя за Обстоятельство.

- Но я вовсе не Обстоятельство! Я – Андрей Ильченко, Прокуратор Иудеев Центрального Района.

- Теперь-то и я это вижу. Видишь ли, Андрей: всю жизнь я борюсь с Обстоятельствами, которых немало развелось в этих краях. Для этого-то я и вожу с собой очень острый меч. К счастью, я вовремя понял, что ты не из этих, и смягчил удар.

- А если бы я был Обстоятельством?

- Я изрубил бы тебя на мелкие куски. Кстати, меня зовут Беловлад.

- Очень приятно. Но послушай, Беловлад: я уже несколько дней в Татарбунарах, но не увидел здесь ни одного Обстоятельства.

- Правильно. Ведь это – мои Обстоятельства. Для всех остальных они прозрачны. А я вот с ними воюю. Всю жизнь.

Вдали показался замок с башнями, рвом и большой вывеской: “Котельная”. Над замком возвышались кирпичные трубы, что придавало сходство с татарбунарским пахородом “Титаник”.

- Не угодно ли тебе погостить в моем замке, друг? У меня нынче много гостей – приехали Черные Стоматологи

Во дворе стояли стреноженные велосипеды “Салют”. Гости разбрелись по замку. Многие из них подошли к печи Котельной и жарили шашлыки, используя в качестве шампуров боевые бормашины.

Играла тихая музыка.

- Андрей? – окликнула меня Виктория, Королева Стоматологов. – Ты, говорят, сделался Прокуратором?

- А ты стала еще прекрасней.

Мы заскользили в медленном танце.

- Негодный, - произнесла вдруг Виктория. – Танцуешь со мной, а сам думаешь совсем о другой татарбунарянке.

- Твоя правда. Я грущу об Алисе, девушке, собирающей чеснок.

- Разыскать Алису не легко. Призрак Съеденной Дыни шутить не любит.

- Как, ты уже все знаешь?

- В Татарбунарах все всё знают. И, в тоже время, никто не знает ничего.

- Что нужно Призраку Съеденной Дыни?

- Он мстит. Когда-то давно Четыре Ведьмы из Волшебной Рощи нашли чужую дыню и съели. Это было преступлением, и жертва его обратилась в Призрак. Впрочем, об этом лучше спросить у философов из Долины Забвения – это была их дыня.

- Значит, они могут подчинить себе и Призрак?

- Едва ли. Такое под силу лишь Снежане Татарбунарской, которую никто не видел, кроме Ку-Ли-Ко. Тебе остается лишь одно – победить Призрак самому.

- Но где его искать?

- Этого, Прокуратор, не знает никто.

Танец закончился, я проводил Викторию к столу, который уже ломился от всевозможных кушаний. Черные Стоматологи сидели за столом, поглощали пищу, наполняя свои литровые алюминиевые кружки водкой из большой ржавой металлической бочки, от которой шли трубы во все концы Котельной. Никем не замеченный, я потихоньку вышел вон.

Наступали темные татарбунарские сумерки. Отойдя от котельной на сотню шагов, я понял, что совсем не знаю, где нахожусь. “Однако! - сказал я себе, - Куда бы я не пошел, везде мне могут встретиться добрые местные жители, которые не оставят меня в беде”. Утешив себя таким образом, я побрел дальше.

Я шел по какой-то узкой улочке, усаженной невысокими и поразительно корявыми деревьями, дорога была на редкость неровной, везде лежали большие кучи прошлогодних листьев. Время от времени из-за покосившихся заборов доносился хриплый, но по счастью равнодушный лай собак. Между темных домов начал сгущаться липкий вечерний туман. В воздухе стоял гнилой запах мокрого заплесневевшего камня, от которого во рту появился неприятный металлический привкус. “Интересно, куда подевались добрые местные жители?” – задал я себе резонный вопрос.

Я шел уже довольно долго, но пейзаж вокруг совсем не собирался сколько-нибудь меняться. От тумана начали слезиться глаза и побаливать голова. Я изо всех сил глядел вперед и, пройдя еще несколько десятков шагов, заметил впереди что-то невероятно огромное и темное, возвышавшееся как башня. Верхушка сооружения терялась в тумане. Присмотревшись, я с облегчением узнал в нем обыкновенный многоэтажный и многоквартирный дом. Все окна дома были темны, только где-то наверху светилась пара окошек. Из тумана возник новый звук. Он походил на мелодию, слышанную мной в кабачке “7 Круг Ада”, хриплый голос исполнителя не понравился мне еще тогда. “Похоже, это единственные живые обитатели в этой местности” - решил я и зашел в подъезд.

На ощупь добравшись до кнопки лифта, я понял, что на двенадцатый этаж (там находились единственные светившиеся окна - это я определил еще снаружи) придется идти пешком. На полпути я вдруг усомнился в доброжелательности жителей двенадцатого этажа, – в окно было видно, как вниз полетело не менее двух десятков пустых бутылок и со страшным грохотом разбилось. Но возвращаться в туман не хотелось, и я пошел дальше.

Мелодия стала гораздо громче, я достал зажигалку и определил, что подъем завершен, – на грязной стене красовалась гордая цифра “12”.

Я приоткрыл дверь, ведущую с лестницы на площадку, и чуть не потерял сознание. Меня окатило теплой влажной волной воздуха, в которой в жутком соотношении смешались запахи разнообразных спиртных напитков, перегара от этих самых напитков, табачного дыма, подгоревшей пищи, кошачьей мочи и еще черт его знает чего. Дым стоял стеной, сквозь него с трудом продирались странные, наполовину нечеловеческие звуки, отдаленно напоминающие пение. Сделав глубокий вдох, я вошел на площадку. Дверь в нужную мне квартиру была предостерегающе приоткрыта, на ручке снаружи висел полупрозрачный женский халатик…

Дверь распахнулась, и в проеме показался никто иной, как сам Антонщук, председатель татарбунарского филиала просветительского общества “Знание”, Главный Электрик Татарбунар, сотрудник Мили с горы Сор, и, вообще вездесущий человек. Он ничуть не изменился со времени нашей прошлой встречи, разве что только стал немного менее трезвым. Ни говоря ни слова, он поздоровался со мной, внимательно оглядел со всех сторон, на миг расстроился, не обнаружив в моих карманах и сумке выпивки и сигарет, выдал комнатные тапочки и пригласил зайти на кухню. Я подчинился.

Одевая тапочки, я оступился и, чтобы не упасть, схватился за ручку двери, ведущей в соседнюю комнату. Дверь с неожиданной силой попыталась двинуть меня по голове, но вовремя подоспевший Антонщук навалился на нее тощим плечом, закрыл и повернул ключ. Стеклянный грохот за дверью дал понять, что комната доверху набита пустыми бутылками. Ответ Антонщука на немой вопрос в моих глазах был таков:

- Не знаем, откуда они берутся… С каждым днем их все больше… Но ничего! Скоро грядет День Сдающего Бутылки, когда каждая десятая бутылка принимается бесплатно!!! Беловлад из соседней Котельной обещал помочь парочкой грузовиков. Тогда мы сможем пробраться в мою комнату и успеем спасти рыбок в аквариуме!

От чего нужно было спасать рыбок, я спросить не успел. Антонщук распахнул дверь в кухню, и мы вошли.

Надо сказать, я удивился, увидев за столом уже знакомого мне грустного пианиста со станции Чай-Ка и трех его подруг. Я, наконец, получил возможность поближе их разглядеть. Они были не похожи друг на друга, но то, как посматривал на них пианист, указывало, что между ними много общего. По правде говоря, пианистом его теперь назвать было нельзя, так как пианино в кухне не было, зато была гитара, на которой, собственно, он и играл.

Потренькав немного, гитарист отложил гитару и сказал:

- Андрей! Единственный, кто может помочь тебе в твоих поисках, это Великий Йода с острова Сааремаа, но ты должен спешить – скоро Праздник Сдающего Бутылки, и, кто знает, сколько будет пролито водки “Одесса” и можно ли будет добраться до острова, преодолев Море Дружбы.

Хоть я ничего и не понял из слов гитариста, подгонять меня не было нужды. Я решил отправиться в путешествие немедленно. Антонщук вызвался меня проводить.

Мы покинули гостеприимную квартиру, и вышли в ночь, где сразу выяснилось, что Антонщук – коренной обитатель этих мест. Я никак не мог понять, откуда в этой глуши могла взяться такая прорва всевозможных кабаков и кабачков. Почти все они носили женские имена, и не стоит, наверное, говорить, что посетили мы почти каждый из них, стоящих на нашем долгом и извилистом пути.

Закат уже зарделся, как застенчивая девчонка, когда мы, шатаясь и покачиваясь, вышли на широкую улицу. Это меня несколько удивило, так как по моим подсчетам сейчас должно было только рассветать. Побродив с часок по окрестностям, и повстречав несколько татарбунарских Противотанковых Ёжиков (они в Татарбунарах довольно мирные и забавно фыркают, но иногда вспоминают свое противотанковое прошлое и тогда их лучше избегать), мы внезапно оказались на берегу бескрайнего моря. От его огненно блистающей в лучах заходящего солнца поверхности шел сильный запах спирта. Мой приятель преобразился. Словно гранату, выхватил он из-за пазухи бутылку водки “Одесса” и быстро разбил ее о прибрежный камень. Водка стекла в океан, уровень которого слегка поднялся. “Уфу!” – победоносно выкрикнул Электрик и исчез в сумерках. В тот же миг на противоположном краю безбрежного моря, где, как оказалось, притаился огромный остров, появился худощавый человек, вся одежда которого состояла из не новых джинсовых брюк. Он упал на песок и припал губами к поверхности. Послышались глотки, и уровень моря вновь опустился. Зрелище было удивительным.

- Тебя подвезти? – спросил невысокий паренек в очках, стоя на плоту и сжимая в руках багор.

- На остров Сааремаа.

- Скажи лучше, что здесь произошло и как это понимать? – потребовал я, машинально перебираясь на плот. – Что это за море, да и вообще – как тебя зовут?

- Меня зовут Юным Другом мореплавателей, а это – Море Дружбы и состоит оно исключительно из водки “Одесса”.

- Как оно появилось? – спросил я, но в этот момент новое зрелище отвлекло меня. Мы уже достаточно приблизились к острову, и я явственно увидел, что Сааремаа держится на трех слонах, которые, в свою очередь, стоят на спине черепахи, плывущей по водочному морю. Странные это были слоны. Первый был одет в форму, какую носят кровожадные Му с горы Сор. Второй – в гражданскую одежду, а третий – хотя и был одет по-человечески, все же сжимал в хоботе автомат.

- Кто они? – не выдержал я.

Он замолчал. Плот причалил к острову Сааремаа.

Я вышел к небольшой бухточке. На песке вверх дном лежал большой деревянный баркас, рядом горел костер, вокруг баркаса в беспорядке валялись рыбацкие снасти.

По моим подсчетам прошло уже более четырех часов, но солнце и не думало садиться, более того, оно упрямо лезло все выше в зенит, а я шел и шел, решив не обращать на это внимания – в Татарбунарах странности, происходящие со временем, стали мне привычны. Самым интересным было то, что я не чувствовал ни голода, ни жажды, ни упадка сил.

Внезапно раздался хруст веток. Увидев, как из-за дерева вышел человек почти двухметрового роста, белокурый и широкоплечий, похожий на викинга, я обомлел: “Это ведь Горячий Эстонский Парень!”. Однако богатырь улыбнулся мне и сказал:

- Приветтствую-у теппя, Ищущиий Алиссу Праккуратоор!

От его эстонского акцента зубы заныли, как от стоматологической бормашины. Эстонец подошел ко мне и протянул руку. На его ладони лежал компас:

- Эттот муттрый прибоор уккажет тепе дорогуу к шилищуу Великкого Йодыы.

Почему-то не удивившись тому, что ему известно про меня и цель моего путешествия, и решив не завязывать длительный разговор (мой слух очень болезненно реагировал на эстонский акцент), я принял подарок и двинулся по направлению, которое указывала стрелка.

В лесу царил полумрак. Солнце едва пробивалось сквозь кроны деревьев, хотя находилось почти в зените. “Самое время встретиться с гигантским ВВВ”,- подумал я, - “Наверняка он добрейший чудак, равно как и его Провайдеры”. В ответ на мои мысли со всех сторон раздалось странное шипение. Через несколько секунд оно смолкло и невидимый собеседник поприветствовал меня утробным голосом:

- Добро пожаловать, Прокуратор, во владения ВВВ!

Я ответил, что мне очень приятно. Существо еще немного пошипело и поинтересовалось, нет ли у меня Пароля и Логина. “Ну вот, начинается!”, - с досадой подумал я, пытаясь сообразить, что соврать по поводу того, куда я подевал злосчастных братьев, о которых рассказывал рыбак Тимккаа.

Не придумав ничего лучшего, я сказал, что ничего не знаю про судьбу бедняжек. Существо немного помолчало, а затем торжественно произнесло:

- Прочти это и знай, что когда бы ты не произнес эти магические слова, называемые Пароль и Логин, мои верные Провайдеры придут на помощь и зашвырнут в Виртуальную Реальность твоих обидчиков!

С дерева к моим ногам упал лист бумаги, на котором латинскими буквами были написаны два непонятных слова. Окончательно сбитый с толку, я поблагодарил невидимого благодетеля, попрощался, положил бумажку во внутренний карман пиджака и побрел дальше, следуя указаниям компасной стрелки.

Мой дальнейший путь продолжался без приключений. Вскоре лес снова повеселел, запели птицы, и я, наконец, вышел на огромную поляну, посреди которой росло высокое ореховое дерево.

Под деревом сидел маленький старичок, в руках он держал длинную суковатую палку. Старичок был одет в лохмотья, его лицо было покрыто морщинами, большие оттопыренные уши делали его похожим на легендарного Чебурашку. Я понял, что это Великий Йода, таким я себе его и представлял.

На самом верху дерева сидел Рыцарь Паулюс. Он внимательно всматривался вдаль, а правый карман его поношенной куртки почему-то дымился.

Йода приветствовал меня кивком головы. Я подошел ближе и поздоровался:

- Приветствую тебя, о Великий Йода! Я пришел просить тебя о помощи. Я ищу свою невесту, ее украл Призрак Съеденной Дыни. Мне сказали, что ты можешь помочь.

- Да, все это очень печально, друг мой. А теперь послушай меня.

Йода уселся поудобнее, я сел на камень против него:

- Эта история началась давно, с того самого момента, как появились Татарбунары. Все началось с Трех Друзей Антонщука и еще одной Женщины. Ты ведь знаком с Константином, правда? Знай же, что нынешний Антонщук является лишь перевоплощением того Антонщука, злого демона по имени Этил. Трое его друзей – Метил, Пропил, Бутил и Женщина, которая вообще здесь ни при чем, отравились водкой “Одесса”, веществом, созданным богами для истребления всякой нечисти во Вселенной. Разъярившийся демон Этил решил использовать это мощное оружие против людей. Он передал им секрет производства водки и всячески поощрял ее употребление. Но люди оказались стойкими созданиями, водка им понравилась, а умирали они от нее довольно редко. Коварный замысел Этила провалился. Но он бы не был одним из самых мерзких существ в Галактике, если бы не придумал еще более хитроумный план – он решил утопить в водке весь мир. А начать решил с Татарбунар, благо планета погрязла в междоусобных татаро-бунарских войнах. Для поддерживания беспорядков среди населения Этил сотворил много бесовских созданий: Ле-нина, Коварных Му, Дед-Морозов, Горячих Эстонских Парней и других. Некоторых нам почти удалось приручить и даже перетянуть на свою сторону. Но однажды был совершен Первородный Грех: Четыре Ведьмочки съели чужую дыню, и Этил воспользовался этим – он создал средоточие зла на этой планете – Призрака Съеденной Дыни. Тогда и начались все наши беды. Во время Праздника Сдающего Бутылки, а иногда и в другое время, Призрак вселяется в ни в чем не повинного Электрика Антонщука, и тот разбивает бутылки водки “Одесса” и Море Дружбы затопляет татарбунарские и сааремские берега. Наша планета давно бы погибла, но однажды на меня снизошла Сила, позволившая обучать Рыцарей Джедай, спасающих Татарбунары от затопления. Есть и другие люди, помогающие нам бороться с нечистью, например Снежана Татарбунарская, правда до сих пор ее видел один лишь Ку-Ли-Ко. Нам нужно объединить усилия и уничтожить Призрака и остальных бесов, а ты пойдешь первым!

Я воскликнул:

- Ради Алисы я готов на все!

- Твоя решимость достойна звания Прокуратора, о Андрей! И пусть трепещут мерзкие бесы, ибо на битву с ними идет настоящий воин!

- Андрей! Эти трофеи я принес из подземелий горы Сор, где бился с разными тварями, слугами Призрака. Возьми их себе, они помогут тебе справиться с бесами.

Он снял с пояса бутылочку с белой жидкостью.

- Если отпить из этой бутылки, никакое количество водки тебе не повредит.

Затем он снял с пальца красивое кольцо.

- Это Кольцо Равновесия. Когда содержимое бутылочки закончится, кольцо поможет тебе бороться с действием яда.

И наконец Рыцарь одел мне на шею веревочку с каким-то камнем.

- Это Амулет Опреснения. Он превращает все водку, текущую в твое горло, в обыкновенную воду.

Я поблагодарил доблестного Рыцаря за ценные подарки и выразил желание немедленно двигаться в путь.

Рыцарь Паулюс пробормотал какое-то заклинание и передо мной в воздухе возникла сияющая синевой дыра.

- Войди туда, и попадешь обратно в Татарбунары. Прощай, о Прокуратор! Возвращайся с победой!

И я сделал шаг в синюю дыру.

- Здравствуй! – услышал я голос. – Добрый вечер, Андрей.

- Кто говорит? – крикнул я раздраженно. – Я – Прокуратор Центрального Района, и не позволю…

- Хватит валять дурака. Ты же прекрасно знаешь, что не это главное.

- Откуда тебе знать! – крикнул я.

- Или я слепой? Сам же говоришь всем, что Алису ищешь. Остальное – ерунда.

- Я и ищу! – подтвердил я. – Информацию собираю. А став Прокуратором, например, я заручился поддержкой Иудеев Центрального Района…

- И как же ты намереваешься дальше искать Алису?

- Как-как! Возьму меч, и пойду сражаться с гнусными тварями, порождениями тьмы. Со всеми этими ведьмами, Электриками, Му, Призраками, Дедами Морозами, Обстоятельствами. Со всеми проклятыми существами, похитившими мою Алису, ибо…

- Кто сказал тебе такую чушь? – перебил голос.

- Великий Йода! – гордо ответил я.

- А-а, - понимающе протянул собеседник.

- Он солгал? – неуверенно спросил я. – Все, что он говорил – неправда?

- Нет, почему же, - удивился собеседник. – В его Татарбунарах дело может обстоять именно таким образом...

- То есть?

- Неужели ты еще не понял, что у каждого – свои Татарбунары?

- Но есть же реальность…

- Каждый понимает ее по-своему. Для одних Татарбунары – планета, для других - город, третьи вообще в них не верят и правы по-своему…

- Но есть же Истинные Татарбунары?!

- Есть. И они – в тебе!

- То есть?

- Все зависит от тебя. Вот уже месяц ты пытаешься разобраться, что здесь творится, и найти девушку, которую никто здесь кроме тебя толком и не видел.

У меня перехватило дыхание.

- Ты пытаешься вникнуть в Татарбунары Электрика, в Татарбунары Ку-Ли-Ко, Беловлада, Паулюса, Виктории. Зачем?

- Чтобы найти Алису!

- Глупости. Своей Алисы ты там не найдешь. Для них она вообще еще не существует, а если и окажется в чьих-нибудь Татарбунарах, то это будет уже другая Алиса. Алиса Электрика, Алиса Паулюса, Алиса Беловлада. Будет ли она похожа на твою Алису? Понравится ли она тебе?

- Что же мне делать? - растерянно спросил я.

- Откуда я знаю? Вариантов у тебя много… Можешь всю жизнь бродить по окрестностям, искать Алису. Можешь затеять борьбу со всем окружающим миром. Можешь… Да что там говорить! Ты же уже кучу народу видел. Кто пьет, кто борется, кто шутит. Кто давно уже на всех обиделся. Кто вообще делает вид, что ничего не происходит.

- Но у них нет цели, - возразил я.

- Почему ты так решил? Просто они не сообщают о ней всем подряд, как делал ты.

- Та же, что и у тебя. Они ищут Алису.

- Алису?

- Каждый называет ее по-своему. И у каждого она своя. Стоит ли перечислять все женские имена…

- А Виктория чего ищет? – полюбопытствовал я.

- У нее спроси, - проворчал голос.

- Ну, а ты что ищешь?

- То же, что и все. А вообще-то, не будем переходить на личности.

- Почему же вы ищете Алис в Татарбунарах, а не там, где они есть в Действительности?

- Да потому, о друг мой Андрей, что Действительность гораздо тяжелее и страшнее любых Татарбунар. Но и гораздо прекраснее. Гораздо легче годами охотиться на никому невидимые Обстоятельства, чем покинуть Татарбунары.

- Почему?

- Потому, что все здешние улицы выходят к космовокзалу. Но – далеко не всегда.

- Что это значит?

- Это значит, что выйти к Выходу из Татарбунар можно всегда. Но никто не хочет этого делать. А потому – делает вид, будто не может.

Луна вышла из-за туч, и я наконец-то разглядел собеседника. Это был Первый Философ Долиный Забвения.

- Слушай, - сказал я резко. – Может быть ты объяснишь мне, что здесь вообще происходит?

- Татарбунары, - коротко ответил он.

- Что такое Татарбунары?

- Мир наших иллюзий.

- А что означают все эти ваши Сааремы, Котельные, Долины Забвения?

- И все-таки.

- Про Саарему спроси лучше у Джедая Паулюса – это он ее выдумал. Равно как и Великого Йоду.

- Но Йода показался мне таким настоящим…

- Что ты хочешь? Это же Татарбунары! Здесь все выглядит настоящим… Котельная – место реальной работы Беловлада. А Долина Забвения… Ты действительно хочешь слушать?

- Да.

- Хорошо. Все очень просто. Однажды мы со Вторым Философом, тогда еще студенты Татарбунарского государственного…

- А разве в Татарбунарах есть государство?

- Не перебивай! … государственного политехнического университета, поехали к морю. Потусовавшись несколько дней в компании сюрреалистически настроенной молодежи, мы придумали Долину Забвения, место, где якобы исчезают законы реальности и здравого смысла. Мы населили долину разными существами и жителями, часть из которых придумали сами, а остальных изобрели наши друзья и товарищи. Вот если говорить о Призраке Съеденной Дыни…

Я замер.

- …то здесь получилось так. Во вторую поездку к морю мы взяли две дыни. Одну честно поделили с нашими соседками, четырьмя девчонками (ты их знаешь как Четырех Ведьм), палатка которых стояла невдалеке, а вторую дыню припасли для себя. Но Ведьмы эту дыню похитили и съели. Поскольку поступок этот был подлый и бесчестный, мы решили, что дыня должна обратиться в призрак. А в Татарбунарах так: сказано – сделано… Или Боцман Сна…

- Как, вы и его выдумали?

- Не совсем. Нам рассказали про него Ведьмы. Они даже спалили на костре какую-то тряпку, утверждая, что это – боцманские трусы. Долгое время мы считали Боцмана мифом, но оказалось, что человек это реальный. Он живет на другом конце Долины, а вернее – работает на базе отдыха, что по соседству.

- Может, вы и Татарбунары придумали?

- С Татарбунарами все несколько сложнее. Городок с таким именем действительно есть на Земле. Когда Селу…

- Кто?

- Грустный Музыкант со станции Веселых и Находчивых. Когда он был маленьким, отец взял его с собой в путешествие. Однажды их экипаж остановился в Татарбунарах. Мальчик зашел в магазин и увидел там множество велосипедов “Салют” – дефицит в то время. Как-то за пивом мы вспомнили об этом факте, а так как слово “Татарбунары” нам понравилось, мы и начали придумывать разнообразные подробности.

- А Слоны в море Дружбы, Стоматологи, Центральный Район?

- Все это имеет под собой почву. Но, время позднее, а ты, я вижу, так и не выспался.

- Но что мне, черт возьми, теперь делать?

Ответа не последовало. Собеседник испарился.

С первыми лучами солнца я проснулся, умылся, побрился, снял телефонную трубку и позвонил Алисе… Спросите, где я взял телефон? Элементарно! В моих Татарбунарах телефоны – на каждом углу, причем бесплатные. Кроме того, у меня есть записная книжка, а в ней – номер Алисы. Чего удивляетесь? В моих Татарбунарах и не такое возможно!

Не прошло и получаса, как мы с Алисой уже шли, держась за руки, по бескрайним Татарбунарским проспектам.

- Где ты был все это время? – спрашивала она. - Я тебя повсюду искала…

Мы спешили в космопорт чтобы навсегда покинуть Татарбунары.

- Скажите, - спросил я у прохожего, - Эта улица выведет нас к вокзалу?

- Но, далеко не всегда… - ответил он усмехнувшись.

Я узнал эту улицу. Это на ней я впервые столкнулся со Стоматологами, с нее вышел в Долину Забвения… Как оказалось, эта была главная улица планеты. Одни называли ее Екатерининской, другие – имени Карла Маркса. Сходились в одном – она может вывести куда угодно. Но, далеко не всегда… Мы пошли по ней и вскоре оказались около Татарбунарского космопорта.

Здесь уже собралась толпа. Нас провожали.

Я заметил Паулюса, Беловлада, Викторию, Ку-Ли-Ко, обоих Философов, Боцмана Сна, Ло, Электрика… За белым роялем также сидел наш старый знакомый.

- Привет тебе, о Грустный Музыкант со станции Веселых и Находчивых! – крикнул я.

- Меня зовут Селу, если кто-то еще не знает, - сказал Музыкант с легкой обидой в голосе. – Селу Тээм Одесса Юа.

- Привет тебе, о Селу Тээм Одесса Юа!

- Другое дело… Привет!

Народ шумел.

- Песня! – воскликнул Селу после паузы.

И все запели

- Знаешь, - шепнул я Алисе. – На Земле я уже слышал эту песню. Но тогда там не было ни слова о Татарбунарах…

- В этом суть нашей планеты, - печально ответила Алиса. – О чем бы здесь ни пели – на самом деле всегда поют лишь об одном: о Татарбунарах. Причем каждый - о своих.

- Все имеет под собой почву, - возразил я. – Ну кроме, разве что, кильки…

- В Татарбунарах даже килька имеет под собой почву, - сказала Алиса.

Мы вошли в звездолет, который тут же взлетел, а татарбунарцы еще долго махали нам во след платочками.

КОНЕЦ